О Поппере и попперианцах.

Или об агрессивно-мессианском апофеозе беспочвенности Запада и западников.

Вот уж более трёх десятков лет по городам и весям России как с писанной торбой носятся с Поппером (#Поппер ) уверовавшие в него западники, представляя его аки ниспровергателя марксизма, вставшего чуть ли не вровень с Зевсом-громовержцем и с Афиною при нём зараз.

По мере развития Интернета в столицах и далее по всем провинциям #попперианцы (уверовавшие в Поппера западники) заполонили не только электронные СМИ, но и социальные сети, включая также и «Живой журнал».

Если бы они только выражали своё мнение, то и ладно – мало ли в России чудных людей бывало в Смутные времена. Но они ведь агрессивны, и их агрессия возрастает не по дням, а по часам вплоть до истерической эпидемии.

Хотя истории известна далеко не одна эпидемия психических отклонений, всё же минувшие эпидемии нас непосредственно уже не касаются, а эта у нас на глазах разворачивается, пытаясь буквально достать каждого, кто проявляет способность «всё подвергать сомнению» (Рене Де’Карт).

Так в чём тут дело? Каковы причины этого феномена попперианцев?

Чтобы ответить на эти вопросы, сначала процитируем самого Поппера. Цитат из его работ, непосредственно относящихся к предмету этой статьи, приводить можно очень много, но в этом никакой нужды нет – хватит и тех двух, которые приведены далее.

Карл Поппер: «Методологический номинализм стремится не к постижению того, чем вещь является на самом деле, и не к определению её подлинной природы, а к описанию того, как вещь себя ведёт при различных обстоятельствах и, в частности, к выяснению того, имеются ли в этом поведении какие-либо закономерности.

Иначе говоря, методологический номинализм в качестве цели науки (#цель_науки ) видит описание вещей и событий, представленных в нашем опыте, а также их объяснение при помощи универсальных законов. …слова в этом случае являются лишь вспомогательным инструментом, а не именами сущностей.

Методологический номиналист никогда не считает, что вопросы «Что такое энергия?», «Что такое движение?» или «Что такое атом?» являются важными для физики, но придаёт большое значение таким вопросам, как «При каких условиях атом излучает свет?», «Как можно использовать энергию Солнца?» или «Как движутся планеты?».

И если какие-нибудь философы станут убеждать его в том, что, не ответив на вопрос «что такое?», он не может надеяться на получение точного ответа на вопрос «как?», то он… предпочитает ту скромную степень точности, которой он может достичь, используя свои методы, той претенциозной чепухе, к которой они пришли, используя свои.

Методологический номинализм в настоящее время достаточно широко распространен в области естественных наук. Вместе с тем, проблемы общественных наук до сих пор решаются в основном эссенциалистскими методами. Мне кажется, что в этом состоит одна из главных причин их отсталости» («Открытое общество и его враги»). 

И ещё он же и там же сообщает: «Хотя основная сфера моих интересов лежит в области методологии физики (и, следовательно, связана с решением определённых технических проблем…), долгие годы меня интересовало во многих отношениях неудовлетворительное состояние общественных наук, и в особенности социальной философии. В этой связи немедленно возникает вопрос об их методах» («Открытое общество и его враги»).

Итак, для Карла Поппера #наука – это исключительно и только феноменология по образу и подобию механики всех видов взаимодействия. Никакой онтологии Поппер не признаёт, ибо всякая онтология согласно его вероисповеданию (а это именно и есть вероисповедние, и ничто другое) для него – это «претенциозная чепуха».

Согласно Попперу целью науки является исключительно и только описание механики твёрдых и всяких иных тел, соответствующее действию универсальных законов, то есть законов всеобщих для всего Универсума как совокупности тел (объектов) и их взаимодействий в целом, которая дана (воспринята) посредством опыта и рассматривается в качестве единой системы, то есть как объективной реальности во времени и пространстве, отождествляемой со Вселенной.

Иными словами, целью науки, согласно Попперу, является такая настойчивая обработка («постав на использование или для использования» у Хайдеггера) совокупности тел, которая подводит взаимодействие этих тел под универсальные законы всего мiра как Вселенной, и до тех пор настойчивая обработка, пока она не подведёт взаимодействие обрабатываемых тел под всеобщие универсальные законы.

Обратим внимание далее на то, что на языке древних эллинов «энергайа» (энергия) есть не что иное, кроме как действие, деятельность тел – как неодушевлённых, так и одушевленных. Взаимодействие есть всего лишь разновидность «энергии».

Поэтому четыре главных вида взаимодействия (гравитационное; слабое или электро-слабое; электро-магнитное; сильное или электро-сильное), к описанию которых свелась вся физика в 20-ом веке, есть не что иное, кроме как разделы Всеобщей Механики (#Всеобщая_Механика ).

Примерно через полвека после публикации основных работ Поппера физик-теоретик в области квантово-волновых теорий и теорий взаимодействия Фритьоф #Капра в книге «Дао физики» показал, что #современная_физика , особенно в части всех разделов механики, есть не что иное, кроме как мифы Древнего Востока (прежде всего, Индии, а также Китая), изложенные математическим языком.

И это совсем не случайное заявление, как не случаен для всей новоевропейской физики и её результат в том его виде, который вполне обоснованно представлен Фритьофом Капра как резюмирующий суть всей новоевропейской физики вывод, но поподробнее об этом речь пойдёт чуть позже.

Впрочем, и в части «номинализма» (#номинализм ) своей «методологии науки» Поппер совсем не оригинален – он и в этой части не более чем #эпигон (достаточно выродившийся уже поздний потомок открывателей и создателей) «критериев научности науки» и «теории методов науки», а совсем не открыватель и не создатель их.

Номинализм и реализм – два противоборствующих направления в средневековой богословской схоластике завершающего своё становление Нового Запада и на начальной ступени развития этого, уже возникшего (завершившего становление), Нового Запада.

Номиналисты настаивали на объективном существовании лишь единичных вещей (тел). Общие понятия суть просто звук (наименование, этикетка) для крайних из номиналистов, а для умеренных – они (общие понятия) суть продукт человеческого ума, возникающих в процессе абстрагирования от конкретных вещей (тел). Понятия для всех номиналистов не существуют в Разуме.

Средневековый схоластический номинализм (а никакого другого, кроме схоластического, номинализма тогда не было, да и быть не могло) исходил из первичности действия (энергии или воли) действующего тела перед сознанием тех, кто воспринимает эти действия (энергии) и их результаты.

Бог творит все тела (вещи) своей волей, а понятия возникают в познающей эту волю душе людей – именно из этого догмата веры исходили номиналисты. Этот догмат своей веры они и развернули в логически последовательное теоретическое видение мiра.

Известнейший представитель номинализма Уильям Оккам требовал «не умножать сущности без необходимости», под «сущностями» имея в виду именно «понятия» и утверждая, что «понятия», не поддающиеся проверке опытом, должны быть удалены как нерациональные («#бритва_Оккама »).

Так что и в этом отношении Поппер всего лишь не просто воспроизвёл на современном «научном языке» основные положения схоластического богословия средневековых номиналистов, но именно эти положения богословия схоластического номинализма «возвёл в метод» (Ян Амос Каменский) всей современной науки без исключения, то есть возвёл средневековый богословский номинализм в абсолютный метод науки.

В то же время именно богословская схоластика в части апофатического (отрицательного) богословия (#апофатическое_богословие ), исходящего из того, что Бог абсолютно не есть что-либо или нечто, развила эту логику отрицания до предела отрицания также и самого Бога.

Иными словами, если из того, что Бог не есть что-либо, заключить, что Бог есть Ничто, то и это будет ложью: Бог не есть ни что, ни ничто, а из этого неизбежно и неотвратимо следует вывод – Бог не есть ни то, что есть, ни то, что не есть, следовательно, Бог не есть, что равно выражению Бога нет.

В итоге логически закономерно возник «сугубо светский атеизм», в том числе и «научный атеизм» (буквально = атеизм науки) как результат новоевропейской секуляризации (Вестфальского мирового порядка) – вытеснения вероучений и вероисповеданий из публичной сферы в сферу частную, то есть из политического общества (государства) в гражданское общество.

Поставьте в эту логику отрицательного богословия схоластов любое «что», любую «вещь» в-место Бога, что собственно и сделали уже средневековые номиналисты-схоластики, и вы получите абсолютно не познаваемую «вещь в себе» Иммануила Канта (#Кант ).

Так что и это кантовское положение «вещь в себе не познаваема» Поппером также неизбежно «возведено в метод», в абсолютный метод, что есть не более чем закономерное следствие развития линии, идущей от богословия номиналистов-схоластов.

Оригинален ли Поппер в утверждении, что общественные науки, то есть социология (= наука о социуме, социальной природе и о социальности в природе) в широком смысле, есть не что иное, кроме как «социальная физика»?

Огюст #Конт, первым из новоевропейцев конституировавший социологию как науку, изначально отождествил её (социологию) с «социальной физикой» (#социальная_физика ). Но Конт отождествил социологию со всей физикой, то есть не только с феноменологией физической (= механика), но и с онтологией физической (= эссенциализм, согласно Попперу и номиналистам).

Поппер пошёл дальше Конта – сведя (вслед за самими физиками современного Нового Запада) всю физику исключительно и только к механике, Поппер также и всю «социальную физику» свёл исключительно и только к «социальной механике» (#социальная_механика ).

В этом отношении Поппер мог бы быть признан оригинальным в части социального агностицизма (#социальный_агностицизм ), если бы #агностицизм как таковой не предполагал бы принципиальной непознаваемости также и общества, и человека как таковых. Так что и в этом отношении Поппер не более чем #эпигон .

В действительности Поппер исходит из всех тех скрытых предпосылок, которые совсем недавно раскрыты мною в статье «Почему учение Маркса «не сработало» в Китае или другой стране?».

Дело в том, что цитированные утверждения Поппера логически невозможны без вероисповедания истинности эти скрытых предпосылок.

Судя по текстам Поппера сам он этого не только не осознаёт, не рефлексирует, но и убеждён (уверен) в абсолютной ненужности и даже вредности такой рефлексии вследствие её нерациональности (= не соответствия его пониманию «научности»).

А это и есть отказ Поппера от картезианского «всё подвергай сомнению» (всё подвергай осмыслению и переосмыслению), то есть это, ни много, ни мало, но отказ от собственно Нового времени, от секуляризации общества и науки.

Отсюда закономерен возврат к схоластическому богословию и от него далее к той поздней Античности, результатом которой стало это догматическое богословие, воспринятое новым европейцами именно как религиозное вероучение, но не как «научное знание».

Ну и какое в результате место и роль отводит Поппер науке в этом своём универсуме? 

Единственно возможные место и роль науки в этом универсуме Поппера – служанка религии и не более этого, но теперь религия, будучи приватизирована, став частным делом, публично существует как «наука», основанная на том вероисповедании, которое присуще Попперу, и выражающая именно это вероисповедание и ничего сверх этого.

Всякая наука, противоречащая догматам вероисповедания Поппера и попперианцев, не укладывающаяся в прокрустово ложе этих догматов, подлежит запрету как враждебное вероучение, а исповедующие запрещённые научные учения – отлучению от «науки» (от «светской церкви науки») и изгнанию из общества образованных (= цивилизованных по-новоевропейски) людей.

Платон подчёркивал, что истинное знание есть припоминание, ибо боги Олимпа родом из Древнего Египта, а посему эллинам было что припоминать, хотя и чрезвычайно трудно это было делать, ведь действительных носителей знания Древнего Египта (потомков жречества египетского) среди эллинов не было.

Рим основой «человечности» (= цивилизованности) считал «эллинскую образованность», то есть подлинной основой знаний Рима были «припоминания», которые смогли произвести эллины.

В отличие от Старого Запада (#Старый_Запад ) или Старой Европы, то есть в отличие от Античности, Новому Западу или Новой Европе припоминать нечего – восприняв римское иудео-христианство, потомки бывших «варваров» обратились в иную веру, нежели вера их предков, одновременно утратив все те знания, которые основывались на вере их предков.

Поппер резюмирует, констатирует и методологически цементирует, во-первых, крах всего Модерна (Нового времени) и, во-вторых, возврат к догматическим основам вероучения и вероисповедания Нового Запада, то есть к тому, что и как унаследовано было Новым Западом от Запада Старого.

Более того, Фритьоф Капра свидетельствует, что в действительности и на этом поздне-античном рубеже отката к своим истокам Новый Запад не удержался, стремительно двинувшись к Древнему Востоку (не только к Индии и Китаю, но и к Древнему Египту) вообще и к его мифам, в том числе.

Но Древний Восток и его мифо-логосы давно уже чужие и чужды Западу (и Новому, и Старому) – это ни в каком смысле не есть почва Запада как такового.

Запад возник как Запад вследствие отрыва и отказа от этой почвы Востока, не только полного разрыва с ней, но и представления самого себя как более высокой ступени развития – как цивилизации, которая по самой своей природе призвана доместицировать варваров (Восток).

Это – апофеоз беспочвенности всего Запада как такового, как выразился Лев Шестов, или, по выражению Семёна Франка («Из размышлений о русской революции», 1922), завершенность процесса превращения Запада в перекати-поле (в курай, как называют его среди казачества на юге России).

Это такая завершенность процесса отрыва перекати-поле от почвы и питающих корней в ней, следующим событием после которого неизбежно и неотвратимо является скатывание их (этих перекати-поле) в овраги истории и накопление там до тех пор, пока от первой попавшей в них молнии истории они не вспыхнут и не сгорят как порох.

Поэтому требование попперианцев поверить всякую науку вообще, а марксизм, в особенности, «критериями научности Поппера» в действительности есть не что иное, кроме как требование уверовать в догматы вероисповедения Поппера, то есть обратиться в веру Нового Запада, во-первых.

Но и этого мало, ибо следом за этим всякий новообращённый, более чем всякий из прежде бывших правоверных, обязан публично требовать запрета враждебного вере Поппера и попперианцев научного учения, доколе этот запрет не будет узаконен публичной властью, во-вторых.

Но во что и для чего обращаться-то призывают попперианцы? В перекати-поле историческое? Чтобы продлить ещё на какое-то время судороги ухода в небытие Запада вообще, а его действительных господ, господствующих над всем мiром, в особенности? И чтобы вместе с ними сгореть в каком-либо овраге истории?

И этим вскрывается классовая природа самого Поппера и всего его светского (= «научного») вероучения Поппера, а равно и тот классовый интерес, которому вольно или невольно служат неистовые попперианцы.